ОГОНЕК
Выставка шедевров готического искусства из королевской часовни Сент-Шапель откроется в Музеях Московского Кремля 3 марта. Это уникальное событие: произведения из одной из самых красивых церквей Парижа впервые покидают Францию. В Россию приедут даже фрагменты прославленных витражей
«Это первая выставка, ради которой около 100 уникальных произведений французского Средневековья из королевской часовни на острове Сите покинут Францию»
Только оказавшись под разноцветными сводами верхней часовни, понимаешь, что главное украшение Сент-Шапель — здесь. Стены капеллы, зажатой на узкой площадке у Дворца правосудия, не возведены из камня — они сотканы из света. Такая иллюзия возникает даже в пасмурный день, когда из-за тяжелых парижских туч солнце едва освещает каждую из 1113 сцен Священного писания на 750 квадратных метрах стекла. Красок самых знаменитых витражей не приглушили ни возраст почти в восемь столетий, ни современная экология, и даже ни десятилетка революций 1789-1799 годов, когда громили статуи, а лица святых и монархов соскабливали с венецианского стекла.
Теперь Сент-Шапель едет к нам.
"Людовик Святой и реликвии Сент-Шапель" — это первая выставка, ради которой около 100 уникальных произведений французского Средневековья из королевской часовни на острове Сите покинут Францию. Среди них многочисленные реликварии — так называют вместилища для хранения религиозных святынь, скульптуры, усыпанные драгоценностями изделия из золота и серебра, и даже главное сокровище Сент-Шапель — фрагменты ее витражей.
То, что реликварии в перечне на первом месте,— совершенно закономерно. Собственно, это то, ради чего и была построена часовня в середине XIII века.
Известно, что Людовику IX (1214-1270) удалось собрать самую престижную во всей Европе коллекцию христианских реликвий. В нее вошли большой фрагмент Истинного Креста, губка, на которой палачи подносили Христу уксус вместо воды, наконечник копья, которым римский воин Лонгин пронзил Спасителя, и Терновый венец. Заполучив эти сокровища, молодой король не только исполнил долг истинного христианина, но и в каком-то смысле превратил Францию в новую Святую землю. Во многом именно благодаря этому Людовик и остался в веках как Святой.
Бесценные реликвии были помещены в специальные реликварии, но и последним потребовалось великолепное обрамление. Недостроенный к тому моменту собор Парижской Богоматери для хранения святынь не годился. Поэтому было решено возвести часовню, которая напрямую соединялась бы с королевской резиденцией Консьержери. Все работы были завершены в рекордный срок (около шести лет) и за скромную сумму 40 тысяч турских ливров (если сравнивать с астрономическими 135 тысячами ливров, которые король отдал венецианским купцам за Терновый венец).
Сокровища, которые выставят в Патриаршем дворце в Кремле, находились в Сент-Шапель с момента ее возведения до Великой французской революции, а затем разошлись по нескольким музеям (сразу предупредим — ни одна из религиозных святынь в выставке не участвует). Сегодня эти бесценные и крайне хрупкие экспонаты даже во Франции редко собираются в рамках одной выставки, объясняет "Огоньку" Филипп Белаваль, президент Центра национальных памятников.
— На самом деле мы и сами не ожидали, что удастся организовать выставку такого размаха,— рассказывает Филипп Белаваль.— Видите ли, Центр национальных памятников играет роль координатора между музеями. Все экспонаты для выставки в Москве хранятся в коллекциях разных музеев — Лувра, музея Средневековья (Клюни), в Национальных архивах и Национальной библиотеке Франции. У меня были опасения, что эти учреждения, которые остаются не только открытыми для взаимодействия, но и очень требовательными к принимающей стороне, откажутся от выставки, чтобы не подвергать хрупкие экспонаты нежелательной транспортировке. Некоторые, кстати, так и поступили, но с большинством музеев удалось договориться, поэтому у нас получается прекрасная выставка.
У московских гастролей шедевров Сент-Шапель есть и предыстория. Это грандиозная выставка "Людовик Святой", которая прошла в 2014 году в замке Консьержери в Париже. Она была приурочена к 800-летию христианнейшего короля. Тогда более 130 произведений средневекового искусства, связанных с историей часовни, впервые за долгие десятилетия были собраны в одном месте. И вот сейчас 100 из них едут в Москву.
Конечно, самый удивительный экспонат на выставке — витражи Сент-Шапель. И французские, и русские организаторы выставки признают это единодушно. В Патриарший дворец привезут то, из-за чего уже почти восемь веков у всех посетителей верхней часовни Сент-Шапель перехватывает дыхание, стоит им переступить ее порог,— свет и краски. Правда, в Москву привезут лишь 12 фрагментов из 1113. Некоторые из них легко "прочесть": это сюжеты из Ветхого Завета, в частности история царя Саула и Давида, сцены, связанные с историей иудейского народа в египетском плену, новозаветная сцена Крещения Христа, а также композиция, иллюстрирующая книгу Апокалипсиса. А о других сюжетах историки спорят до сих пор. Например, в возлежащем правителе угадывают отца Людовика Святого — Людовика VIII, который передает власть своему сыну на смертном одре. А в загадочном витраже "Двойная помолвка" — иллюстрацию к библейской истории Раав и ее служанки.
Чтобы посетители выставки в Музеях Кремля поняли, какие чувства испытывает каждый, оказавшийся в Сент-Шапель, организаторы расположили витражи так, чтобы свет, проходя через стекло, создавал тот особый волшебный эффект, которым знаменита часовня. В некотором смысле цветные лучи тоже станут экспонатом на выставке.
— Витражи будут экспонироваться в специально созданных для них нишах и подсвечиваться изнутри: свет будет проходить через цветное стекло, имитируя свет из окна,— объяснила Екатерина Караваева, директор департамента международной и выставочной деятельности Музеев Кремля.— Вместе с тем освещение в зале будет максимально приглушенным, чтобы при помощи света подчеркнуть и выделить те редкие предметы эпохи Людовика Святого, которые дошли до наших дней.
Главной проблемой, с которой столкнулись французские организаторы выставки, стала воздушная транспортировка экспонатов. Как это ни удивительно, самое большое беспокойство вызывали даже не витражи. Сделанные из прочнейшего венецианского стекла, они и сегодня готовы если не к революционным испытаниям, то к перелетам.
— Чтобы перевезти витражи из Парижа в Москву, их поместили в некое подобие рамы,— уточняет Филипп Белаваль.— А вот средневековые изделия из золота и серебра оказались более хрупкими... Некоторые музеи не решились предоставить свои коллекции именно из-за страха навредить экспонатам. Причем тут дело вовсе не в условиях экспонирования произведений в самом Кремле. Должен отметить, они в Патриаршем дворце, вероятно, даже лучше, чем в родном Консьержери, который задумывался совсем не как музей. Нас беспокоит только путешествие экспонатов на самолете. А хуже всего такого рода вояжи переносят изделия из слоновой кости и эмали.
Поэтому на выставке в Кремле они будут представлены экспонатами не из Сент-Шапель, а из Эрмитажа — это российский вклад в выставку. Например, изготовленные из слоновой кости створка диптиха с изображением Страстей Христовых (середина XIII века) и статуя Богоматери с Младенцем (конец XIII — начало XIV века): испытание на прочность перепадом температур, давления и влажности во время продолжительной авиаперевозки им не грозит. Из Эрмитажа же в Москву доставят хрупкие шедевры, украшенные знаменитыми эмалями из Лиможа. Примерно такие же находятся сейчас во французских музеях, сохраняющих наследие Сент-Шапель.
— Большая часть церковной утвари того времени производилась лиможскими эмальерами, и Людовик Святой заказывал ее для своей капеллы именно в Лиможе,— рассказывает "Огоньку" Ольга Дмитриева, заместитель генерального директора по развитию просветительской деятельности и популяризации в Музеях Кремля.— Среди эмалей, которые приедут из Эрмитажа, нет ковчегов, имеющих непосредственное отношение к Сент-Шапель, но типологически это именно то, что видели молящиеся в часовне того времени.
Для статуи Изабеллы из Пуасси (дочери короля Людовика Святого; статуя хранится в церкви в Пуасси, где был крещен Людовик) Музеи Кремля заказали специальную климатическую витрину. Екатерина Караваева объясняет: "Экспонирование Изабеллы предполагает очень жесткое соблюдение условий температурно-влажностного режима. Витрина, в которую будет помещена статуя,— это дорогостоящее, не слишком мобильное оборудование, но Музеи Московского Кремля, являясь музеем международного уровня, разумеется, соблюдают условия, выдвигаемые направляющей стороной".
Готовыми ко всем трудностям путешествия по воздуху оказались и рукописи XIV-XV веков из Национальной библиотеки Франции. В Патриаршем дворце можно будет в деталях разглядеть средневековые рукописные книги с миниатюрами настолько яркими, что кажется, будто их авторы вдохновлялись витражами из самой часовни на острове Сите. Недаром Жан де Жуанвиль, один из первых биографов короля Людовика IX, сравнивал его с художником, который украшает рукописи золотыми инициалами и миниатюрами. Только произведением правителя стала сама Франция, которую он щедро украсил церквями.
Само название выставки подчеркивает: главных героев здесь как минимум два. И один из них немыслим без другого.
— Они неразделимы,— подчеркивает Филипп Белаваль.— Сент-Шапель говорит о Людовике Святом, а Людовик Святой выразил самого себя в Сент-Шапель. Это мы и хотим объяснить и показать русской публике.
«Организаторы выставки так расположили витражи, чтобы свет, проходя через стекло, создавал тот особый волшебный эффект, которым знаменита часовня»
Осколки эпохи
Как громили и восстанавливали Сент-Шапель
Судьба прославленных витражей и сегодня одинаково интригует как медиевистов, так и туристов, которые хотя бы раз побывали под сводами Сент-Шапель. Ведь именно витражи вместе со скульптурными изображениями в часовне и по сей день остаются едва ли не самыми красноречивыми свидетелями драматического момента в ее истории, который пришелся на последнее десятилетие XVIII века. Стараниями "пламенных революционеров" некоторые короли и персонажи библейских сцен на витражах утратили лица или вовсе головы, а часть бесценных стекол была разбита или расхищена. Теперь они рассеяны по всему миру: во Франции (в парижском музее Клюни, в Руане), в музеях Соединенных Штатов, в лондонском музее Виктории и Альберта, а остальные, возможно, осели в чьих-то частных коллекциях. За судьбой драгоценных осколков французские музейщики пристально следят по сей день — в любой момент они могут всплыть на рынке древностей.
Скульптурные изображения Сент-Шапель так и не удалось полностью восстановить по прошествии революционного десятилетия и тех 40 лет, когда в часовню переехали национальные архивы и шкафы с этажерками почти на треть заслонили бесценные витражи. Тогда к реставрации открыто призывал разве что Виктор Гюго со страниц "Собора Парижской Богоматери". В первой половине XIX века куда больше усилий и средств было потрачено на реставрацию Бурбонского дворца, который остается почти на шесть столетий младше Сент-Шапель и сейчас является резиденцией Национальной ассамблеи. Гюго возмущался: не зная, как подступиться к восстановлению средневековой часовни в сердце столицы, власти просто "предоставляют осенним ветрам разбивать дивные витражи Сент-Шапель". В конце XIX века некоторые утраченные витражи были заменены копиями. А вот разбитые тимпаны — полукруглые своды над входом в часовню, украшенные рельефами со сценами из Библии, так остались не до конца восстановленными.
— К сожалению, сегодня мы можем только по гравюрам узнать, как раньше выглядел вход в нижнюю часовню Сент-Шапель,— рассказывает Пьер-Ив Ле Погам, главный хранитель отдела скульптур в Лувре и один из организаторов в 2014 году выставки "Людовик Святой".— Например, сцена "Воскрешение мертвых" была разнесена в пух и прах, пострадали и рельефы с изображениями апостолов. Причина, по которой они оказались под ударом, ясна: Сент-Шапель была символом монархии и священной королевской власти.
Первая реставрация, начатая в 1837 году, принесла капелле точные копии утраченных витражей и деревянного шпиля XV века. Затем в 2005 году с крыши капеллы исчез привычный парижанам силуэт архангела Михаила, а вернулся только восемь лет спустя. Тогда к концу подходила уже вторая масштабная кампания реставрации, которая стартовала через 160 лет после первой. Именно тогда часовня вернула себе облик, близкий первоначальному.